В 2012 г. Фейсбук поразил публику статьёй с провокационным названием «Эксперимент охватом 61 млн человек по социальному влиянию и политической мобилизации» (A 61-Million-Person Experiment in Social Influence and Political Mobilization // Nature. 2012. № 7415). В 2010 г. во время выборов в Конгресс исследовалась возможность манипуляции общественным и информационным содержанием 61 млн посланий в Фейсбуке по поводу выборов. Оказалось, что мнениями минимум 2% легко управлять, полностью меняя ход выборов. Анализировалась подверженность людей эмоциональному влиянию. Выяснилось, что даже небольшое воздействие может иметь значительные последствия. При этом разработчики задавали испытуемым (под прикрытием заботы об общественном здоровье) вопрос, что нужно сделать, чтобы усилить эффект манипуляции. Воздействие шло по линиям «я голосую, как мои друзья» и бессознательной имитации. Правильно: сознание и сознательное – главные враги НК.
Очень важным представляется тот факт, что с самого начала платформы, тот же Google сделали ставку не на умеренных глобалистов, а на ультраглобалистов. Например, Шмидт играл огромную роль в выборной кампании Обамы в 2008 году. Он обеспечил его, помимо всего прочего, данными на 250 миллионов американцев! Один американский журналист, который тоже работал на Обаму, выразился более чем исчерпывающе: «Благодаря Шмидту мы знали, за кого будут голосовать люди ещё до того, как они сами решили, за кого они будут голосовать». Всё вполне логично: за предсказыванием и навязыванием покупательных преференций граждан неминуемо беззастенчиво следует и «повестка» программируемых политических симпатий.
Но ведь платформы «химичат» не только в сфере политики, но и в своём «лавочном деле»? О да! В 2015 году специалист по интернет-праву Тим Ву и ещё несколько людей создали команду для исследования скрытых механизмов организации гугловского поиска (Search). Они обнаружили, что Google систематически фальсифицирует результаты в пользу определённой продукции, популярность которой нужно «поднять». Тут налицо уже не разделение труда, а разделение знания. Этот процесс происходит тоже на вполне понятных основаниях, поскольку способность мира производить информацию превысила способность её обрабатывать и хранить – банк мировой информации удваивается каждые три года. И ещё: в 1986 году только 1% информации переводился в цифровую форму, в 2000 – 25%, в 2012 – 98%. Те, кто возглавил этот процесс, пытаются оседлать регулярности развития.
Сейчас хозяева цифровых процессов выстраивают некий храм информации, и они уже могут решать, какую часть её выпустить в общество, а какую засекретить. Секретится, прежде всего, информация о себе любимых – это ясно. Принцип прост: мы будем о вас знать всё, а вы о нас – только то, что мы позволим. Подаётся это вполне цинично – как забота о потребителе. Главный экономист Google Хэл Вэриэн (Hal Varian) сформулировал это так: «Чтобы обеспечивать услуги вам лично наилучшим образом, Google должен знать о вас как можно больше». То есть Google претендует на знание приватной информации. Это должны обеспечить цифровые помощники типа «Спроси Гугл» или «Спроси Алису».
